В разгар имперских чисток, когда тени на галактике сгущались, Кассиан Андор выживал по своим правилам. Он не искал славы, просто делал то, что умел лучше всего: сливался с толпой, добывал сведения, исчезал бесследно. Его путь начался не с громких речей, а с тихих сделок в портовых тавернах и обрывков перехваченных шифровок.
Каждый его шаг был расчётом. Он видел, как системы одна за другой теряли голоса, как страх становился орудием нового порядка. Это не был порыв идеалиста — скорее холодное понимание: оставаться в стороне больше не получалось. Сначала это были единичные передачи данных контактам, чьи лица он старался не запоминать. Потом — первые точечные операции, больше похожие на несчастные случаи.
Он работал в одиночку, избегая связей, которые могли стать уязвимостью. Доверял только тому, что мог проверить сам. Его сеть информаторов росла медленно: обозлённый клерк здесь, обнищавший техник там. Никаких громких имён, только те, кого Империя уже растоптала.
Поворотным стал инцидент на Бекране-III. Перехваченные планы строительства орбитальной базы случайно попали к небольшой группе активистов. Андор, обычно избегавший прямых столкновений, неожиданно вмешался, чтобы обеспечить им отход. В тот день он понял, что одиночные удары — лишь капли в море. Нужна была структура, координация, нечто большее, чем разрозненные ячейки недовольных.
Именно его отчёты, сухие и насыщенные деталями, начали циркулировать среди зарождающихся очагов сопротивления. Он не предлагал готовых решений, лишь факты: схемы патрулей, слабые места в логистике, имена офицеров, чья жадность перевешивала лояльность. Эта информация стала тем клеем, что начал скреплять разрозненные группы.
Его личная война постепенно переставала быть только его. Через цепочку посредников он вышел на людей, говоривших уже не о выживании, а о контратаке. Так, шаг за шагом, разведчик-одиночка стал призрачным архитектором одной из первых по-настоящему эффективных сетей Сопротивления. Без титулов, без парадов — только работа в тенях, которая в итоге помогла другим зажечь первый огонь открытого восстания.
